Повстяная А.Н., Карловская Н.Н., Гринберг М.П.

В работе представлены примеры клинических случаев с использованием алгоритма выявления условий и внутренней сути болезни.

In this work the examples of clinical cases with use of algorithm of revealing of conditions and internal essence of illness are represented.

«Совокупность всех симптомов и условий болезни должна быть единственным показанием, единственным ориентиром при выборе лекарства» (§18, Органон)[1].

В Органоне достаточно четко определено, как выявлять симптомы болезни (§§6, 153), и почти ничего не сказано об условиях болезни. Ганеман определяет только частный вид условий - модальности симптома («как усиливается симптом, ослабевает или исчезает при различных условиях» §133). Словарь русского языка С.И. Ожегова определяет условие - как «обстоятельство, от которого что-либо зависит», т.е. условия - это те обстоятельства, которые связаны с заболеванием. Одни и те же причины в неодинаковых условиях приводят к различным следствиям. Т.к. «истинные причины болезней нам никогда не дано познать», как пишет Ганеман, условия болезни являются очень важными факторами в выявлении подобия. Остается открытым вопрос, каким же образом вычленять в рассказе пациента именно те условия, которые значимы в возникновении и развитии заболевания?

Следующее понятие - болезнь. В §148 Ганеман определяет болезнь как «нарушение духовного (умозрительного) принципа жизни в организме», которое «вызывает недомогания и нарушения в нормальном течении его жизни, известные как симптомы (болезнь)». И далее: «Влияние этого вредного фактора снимается, когда врач назначает искусственную потенцию, способную изменить жизненный принцип наиболее подобным образом (гомеопатическое средство)». По определению БСЭ «принцип» (от лат. principium – начало, основа) по отношению к индивиду обозначает «внутреннее убеждение человека, определяющее его отношение к действительности, а также нормы поведения и деятельности».

Итак, мы имеем дело с двумя уровнями болезни: во-первых, это симптомы болезни, или внешние проявления. Во-вторых, это болезненное изменение духовного (умозрительного) жизненного принципа, связанное с убеждениями человека,– внутренняя суть болезни. Причем Ганеман пишет, что гомеопатическое средство должно быть способно наиболее подобным образом изменить жизненный принцип. Т.е. лекарственное подобие должно соответствовать не просто перечню симптомов внешнего проявления болезни, но и внутренней сути заболевания, порождающей симптомы.

Ганеман утверждает, что внутреннюю суть болезни можно понять через исследование симптомов и условий болезни. Многие мастера-гомеопаты искусно делают это, опираясь на свой богатый опыт и интуицию (Попова Т.Д., Тимошенко И.В., Витулкас Дж.).

Существуют аналитические способы выявления внутренней сути болезни. Например, эффективная практическая система, разработанная известным московским гомеопатом Высочанским А.В.[3]: выявление типов психологической дезадаптации по М.Люшеру и выбор гомеопатических препаратов, соответствующих этим типам. Интересен подход к выявлению сути болезни Р.Шанкарана[4]: через анализ условий для ощущения благополучия и подсознательно моделируемых ситуаций, вытекающих из искаженного восприятия реальности.

В своей работе на основе разбора двух клинических случаев мы предприняли попытку формализовать анализ симптомов и выявление условий болезни для обнаружения «болезненного изменения духовного жизненного принципа пациента» Для этого мы использовали представления нейро-лингвистического программирования (НЛП) об уровнях взаимодействия человека с миром. Концепция уровней (их называют нейрологическими уровнями или уровнями убеждений) была разработана Робертом Дилтсом [6,7] и является полезным инструментом для рассмотрения основных шести сфер влияния и контроля, в которых проявляется изменение здоровья человека: окружение, поведение, способности, убеждения и ценности, идентичность и духовность. Ее удобно использовать в гомеопатической практике для облегчения выявления значимых условий болезни, (т.е. значимых связей). Причем по мере продвижения от нижних уровней к вышележащим, мы приближаемся к внутренней сути болезни.

Согласно системе логических уровней Р.Дилтса условия заболевания могут быть выявлены:

1. Во внешнем окружении: т.е. где (пространство), когда (время), и среди каких обстоятельств (внешние события, окружающие люди) возникло и развивается заболевание (появляется симптом).
2. В нашем поведении: при возникновении симптома (заболевания) меняется наше взаимодействие с окружающими (поведение), поступки, что мы делаем.
3. В наших способностях, в представлении о наших внутренних качествах (как, каким образом мы себя реализуем).
4. В системе внутренних убеждений и ценностей (почему мы делаем именно это и ведем себя именно так).
5. В связи с определенной внутренней идентичностью или ролью, с которой отождествляет себя человек в период заболевания (возникновения симптома), (кем я себя ощущаю, когда болею).
6. В связи с более крупной системой к которой принадлежит человек (семья, коллектив, общество и т. п.) (зачем я болею, на кого еще влияет моя болезнь).

Ниже мы предлагаем вниманию читателя два клинических случая. Первый - является примером выявления искаженного жизненного принципа с помощью анализа картины заболевания по нейрологическим уровням. В этом случае показательно, что у эмоционально и интеллектуально незрелого пациента ярко выражены характерные симптомы внешних проявлений болезни на нижних уровнях (окружение, поведение, способности). Для понимания внутренней сути болезни – искаженного жизненного принципа, мы должны были понять, какое убеждение лежит в основе болезни, исходя из нижележащих уровней, двигаясь снизу вверх. Второй случай демонстрирует, как эмоционально более зрелый, социально адаптированный пациент, психолог, преподносит врачу жалобы на высоких уровнях (убеждений и ценностей, идентичности), касающиеся непосредственно сути болезни. При этом в клинической картине болезни мы не имеем ничего характерного и особенного, на чем могло бы быть основано гомеопатическое назначение, - только нозологию. Здесь мы прослеживали, как искажение жизненного принципа находит свое подтверждение в проявлении на нижележащих уровнях (способностей, поведения и окружения), спускаясь сверху вниз, причем без связи с клиническими симптомами заболевания. В этом случае мы встроили систему нейрологических уровней в синтетический подход Р.Шанкарана.

Случай 1: Пациентка М., 18 лет, студентка 1 курса техникума легкой промышленности, была приведена на прием 20.11.2001 матерью. Жаловалась на сильные упорные головные боли, боли в желудке, тошноту и рвоту, слабость и вялость. Самочувствие ухудшалось от шума, резких запахов, в помещениях, где скапливается много народу. Лучше чувствовала себя дома, в одиночестве, лежа на диване и смотря телевизор.

Головные боли преимущественно в области лба возникали сразу после пробуждения, продолжались весь день, сопровождались ощущением песка в глазах, интенсивность 8-9 баллов. На вопросы о характере и модальностях головной боли девушка не могла ответить, и только упорно повторяла: «Болит и все». «Мне ничего не помогает». Мать поведала о предшествующих курсах лечения у невропатолога и рефлексотерапевта без эффекта. Головные боли возникли с сентября с начала учебы в техникуме, откуда приходила очень уставшая и вялая. Со слов пациентки после техникума «сил нет, будто высосали», «чувствую себя как выжатый лимон».

Боли в животе интенсивные, постоянные «как иголками колет», между подложечной областью и пупком. Тошнота возникала сразу после любой еды, с позывами на рвоту (иногда рвота приносила кратковременное облегчение, в большинстве случаев - с многократными продолжающимися после рвоты безрезультатными позывами). Несмотря на боли в животе, тошноту и рвоту у пациентки был очень хороший аппетит, и она не худела. Такие же желудочные расстройства впервые возникли у девушки в феврале 2001 года, с начала 2 семестра, когда она обучалась на 1 курсе сельскохозяйственного техникума. В то время она прошла полноценное обследование, по результатам R-скопии и ФГДС "поверхностный гастрит, выраженные спазмы привратника". Других изменений не выявлено. Прошла полный курс лечения у гастроэнтеролога - без эффекта. Усиливающиеся боли в животе и тошнота, непрекращающаяся многократная рвота после каждого приема пищи вынудили пациентку прекратить учебу в техникуме, после чего в течение месяца постепенно прошли все недомогания без лечения.

С сентября 2001 года она вновь поступила уже в другой техникум, и с началом обучения к ней вернулись прежние желудочные жалобы, и присоединились головные боли. К моменту визита к гомеопату девушка уже в течение 1,5 месяцев не могла посещать техникум, и вновь вставал вопрос о прекращении обучения - академическом отпуске.

На вопрос о том, как она училась в техникуме, пациентка сказала, что сама учеба ей очень нравится, но в этом техникуме ей еще сложнее чем в предыдущем, т.к. очень много математики, а с точными науками ей всегда было очень сложно справляться.

Мать отметила, что с момента появления симптомов заболевания дочь практически перестала выходить из дому, сокурсникам не звонит, т.к. стесняется, не любит выходить даже в магазин, предпочитает быть дома одна, ни с кем не общаться, смотреть ТВ и вязать. Мать считает, что в прошлом году, очевидно, дочь еще не была готова к учебе в техникуме, «не доросла, ей рано было идти», т.к. на протяжении всей ее жизни несколько отставала в развитии и учебе от сверстников, отличалась очень низкой психической и физической выносливостью. Аналогичные проблемы с адаптацией были, когда мать отправляла дочь в 1 класс школы, когда М. также не смогла учиться, из-за болезней пришлось пропустить год. Со слов матери, дочь всегда «соображала медленнее, чем другие дети, никогда не торопилась, была ленива, не могла и не хотела учиться».

В 4 месячном возрасте у девочки был обнаружен врожденный вывих бедра, и с целью коррекции с 4 до 8 месячного возраста она пребывала в лечебных фиксирующих шинах, практически все время лежала, не переворачиваясь и не ползая. Ходить начала в 1г и 3 месяца. Со слов матери, «ходила очень медленно».

С рождения отличалась очень хорошим, «даже жадным» аппетитом, хорошо прибавляла в весе, беспокоили запоры с рождения.

Объективно: бледная, повышенного питания девушка, очень утомилась во время приема, при ответах на вопросы часто затруднялась и упрямо много раз повторяла «болит и все», при пальпации живота - выраженная гиперчувствительность, болезненность в эпигастрии, правом подреберье и панкреатодуоденальной зоне. Параллельно консультировавший психотерапевт констатировал задержку психического развития (олигофрения).

При анализе этой истории болезни было очевидно, на уровне внешнего окружения модальности пациентки демонстрируют ухудшение ее состояния (где?) в том месте, где она должна учиться (где шум, резкие запахи, много народу - т.е. толпа студентов), лучше ей становилось дома во время пассивного отдыха. Время возникновения симптомов (когда?) - совпадало с началом обучения.

На уровне поведения (что она делает?), очевидно, что с началом болезни ее образ жизни изменился так, что она перестала посещать учебу. На уровне способностей (как она себя реализует?) болезнь возникла как сигнал о ее неспособности вынести трудности, связанные с обучением, была связана со сложностью усвоения абстрактных дисциплин. Проявления на первых трех уровнях очевидны в симптомах заболевания. Исходя их них, мы, для понимания внутренней сути болезни, поднимаемся выше. Мы можем предположить, что на уровне убеждений сработал внутренний ограничитель «я слишком слаба, мне эта учеба не по плечу», «мне не хватает моих способностей», «я чувствую себя здесь беззащитной, мне безопаснее находиться дома». Уровень убеждений часто приводит нас к пониманию происхождения симптомов, почему они возникают. Усиливающиеся симптомы болезни дали пациентке возможность оправдать свою пассивность и бездействие, лень, подтверждая ее «низкую выносливость» - в этом очевидно нарушение жизненного принципа, или суть болезни.

На уровне идентичности, вероятно, она болела в роли "маленькой девочки", боящейся выйти в самостоятельную взрослую жизнь и предпочитающей быть дома с мамой. На кого еще влияла болезнь? Разумеется, ее болезнь заставляла мать изменять свой привычный жизненный ритм, отрываться от работы, проводить много времени, возя дочь по врачам, т.е. реализуя потребность дочери в заботе, опеке и уходе.

И головная боль и желудочные расстройства имели общие свойства - упорное течение, устойчивость к предшествующей терапии, выраженную интенсивность, что в сочетании с манерой преподнесения жалоб свидетельствовало об упрямстве пациентки. Общим в жалобах было еще и то, что они ухудшались от внешних раздражителей (шум, запах, еда), и уменьшались при уменьшении контакта с раздражителями (дом, покой, одиночество).

Смысл появления симптомов также был ясен - они нужны ей, чтобы чувствовать себя более защищенной дома, без учебы и общения со сверстниками. Скорее всего, чувствуя себя слабой и неспособной, девушка испытывала сильный страх перед трудностями, с которыми связано обучение, и перед усилиями, которые необходимо прикладывать. В иерархии симптомов заболевания более значимыми, чем головная боль, тошнота и рвота, выглядят «замедленное развитие», «неспособность к математике», «упрямство», «слабость, отсутствие выносливости».

Внутренняя суть болезни, связавшая симптомы и условия болезни в совокупность, привела нас к назначению Калькарея карбоника 1000C.

Через 6 дней на повторном приеме мать сообщила, что за неделю М. стала более активна, чаще выходила из дому, меньше лежала, энергичнее двигалась. Хотя дочь этого не замечала, упорно повторяя, что "болит и болит". Теперь на первом плане была усилившаяся многократная рвота с желчью, возникающая сразу после каждой еды, при этом девушка веса не теряла, и стул был регулярный. Для купирования непрекращающейся рвоты явно демонстративного характера (пациентка несколько раз выбегала с рвотными позывами во время приема) дополнительно была назначена Игнация 6, не оказавшая никакого эффекта. Мы приняли решение - ждать.

Еще через неделю на приеме мать и сама пациентка отметили выраженное улучшение самочувствия: значительно уменьшилась рвота, про головные боли девушка забыла упомянуть, и несмотря на сохраняющиеся неинтенсивные тошноту и боль в животе, пациентка начала посещать техникум, причем сознательно решив, что нужно продолжать обучение.

Последним толчком к урегулированию желудочно-кишечных расстройств оказался сеанс психотерапевта, который в первую очередь выяснил, что одним из самых сильных желаний пациентки является желание похудеть, причем преимущественно в области живота. Учитывая сниженный интеллектуальный уровень М., и, в связи с этим, невозможность применения сложных современных психотехнологий, психотерапевт принялся детально обсуждать с пациенткой ее меню по схеме: "Давай решим, что ты будешь есть, чтобы твой живот худел". После составления подробного меню на ближайшую неделю, рвота не возобновлялась, в течение нескольких дней прошли тошнота и боли в животе.

Еще через неделю мать сообщила, что пациентка активно посещает техникум, упорно готовит домашние задания и восполняет пропущенное, признаков прежней усталости и вялости у нее не отмечается, может заниматься допоздна. На вопросы о ее самочувствии отвечает, что "теперь ей некогда думать об этом, она слишком занята - надо учиться". Катамнез: 1 год. Продолжает обучение в техникуме, успеваемость удовлетворительная, симптомы болезни не возобновлялись.

Интересно проследить на данном примере, что судить об эффективности назначенного препарата по предъявляемым жалобам (внешний тип реагирования) было очень сложно. Т.к. первоначально явных улучшений физических симптомов не было, а напротив, было усиление частоты и интенсивности рвоты, что напугало и саму пациентку, и побудило доктора сделать дополнительное бесполезное назначение.

Но с первых же дней после приема препарата было отмечено изменение внутренней сути болезни: пациентка со стороны изменилась по поведению и активности, и далее, не дожидаясь полного исчезновения симптомов, она вышла на учебу, почувствовав в себе силы к продолжению обучения. Т.е. в ней в первую очередь изменилось отношение к своим способностям и возможностям (внутреннее убеждение), она перестала чувствовать себя такой беззащитной вне дома и сразу изменила свое поведение. Позже прошли окончательно и физические симптомы. Похоже, что в данном случае лекарство подействовало именно на «измененный жизненный принцип», и за счет этого было достигнуто выздоровление. Показательно, что назначенное «симптоматически» дополнительное лекарство, показанное по характерным особенностям частных физических симптомов без учета внутренней сути болезни, не сработало.

Случай 2. Одним из способов выявления внутренней сути болезни может быть анализ заблуждений (делюзий) по Р.Шанкарану, который согласуется с нейрологическими уровнями Р.Дилтса. Этот способ дает нам дополнительные возможности благодаря следующим понятиям Р.Шанкарана:

- болезнь - это искаженное восприятие реальности (заблуждение, делюзия) – характеризует уровни убеждений или идентичности;

- искаженное (болезненное) восприятие реальности определяет поведение, которое становится неадекватным или непропорциональным той ситуации, в которой человек находится – уровень поведения;

- болезнь создает человеку необходимые "условия для ощущения благополучия" – уровень окружения. «Мне хорошо, если...» Эти условия заставляют человека искать или самому моделировать стереотипные ситуации, или искать окружение, создающие ему условия для ощущения благополучия. Эти ситуации, как правило, служат для оправдания неадекватного и непропорционального поведения человека. И если вначале эти ситуации выполняют компенсаторную роль, то при дальнейшем развитии событий в том же направлении, появление таких ситуаций в жизни выходит из-под контроля, и они способствуют разрушению здоровья человека.

Пациентка К., 44 г., психолог, обратилась к гомеопату в феврале 2001 г с признаками злокачественной опухоли левой молочной железы. Опухоль была размером с куриное яйцо, сопровождалась деформацией ткани железы и соска. На момент обращения пациентка проходила обследование в онкодиспансере. Диагноз злокачественного новообразования был подтвержден. Онкологами была разработана схема лечения: несколько чередующихся курсов химио - и лучевой терапии, и в последующем - операция. Гомеопатическое лечение было начато до проведения химиотерапии.

В самой опухоли непатогномоничных признаков не было.

Из истории заболевания: В 23 года через полгода после замужества обнаружила узел в левой молочной железе, была оперирована, образование - доброкачественное. С мужем жили в любви и согласии, хотя часто испытывали материальные трудности. К. родила пятерых детей (последние роды в 1994г). Рожая и воспитывая детей, получала дополнительное образование, искала себя, продолжала активно работать, чтобы кормить многочисленную семью. В 1996 году через несколько месяцев после перенесенного вирусного гепатита обнаружила эластичный узел размером с грецкий орех на месте рубца от прежнего оперированного узла в молочной железе. Образование было доброкачественным, до февраля 2000 г не беспокоило и не увеличивалось.

С 1998 г ухудшились отношения с мужем, постепенно муж все больше утрачивал роль «опоры» семьи, способного прокормить детей. С 1996 года К. стала зарабатывать больше, чем муж, и постепенно она стала основным кормильцем семьи. Муж терял главенствующие позиции в семье, все больше влияния имела К. Характерны повторяющиеся высказывания мужа: «Она на меня давит - деньги надо зарабатывать, а че она на меня давит, я их зарабатывать не могу». Его позиция постепенно подрывала доверие пациентки к мужу, она теряла ощущение надежности и поддержки в семье, чувствовала, что все больше забот ложится на ее плечи, и большинство проблем ей придется решать самостоятельно. В этот период 1997-98гг. у К. появляется гораздо более обеспеченная подруга из «другого более высокого социального круга». К. очень дорожит этими отношениями, глубоко лично вкладывается в них. Их отношения приобретают очень тесный, «почти семейный характер», так что даже муж стал ревновать К. к ее подруге, видя, что степень ее личного участия в жизни этой женщины, гораздо больше, чем в его жизни. Пациентке казалось, что в этих отношениях она восполняет утраченное с мужем доверие, получает поддержку, имеет опору. Она становится сильно привязана к подруге. Кроме того, все чаще К. получает материальную поддержку от этой женщины. И, будучи не в состоянии отдать долги, оказывается еще и зависима от нее.

Очень характерно, что довольно часто К. занимала и тратила деньги на то, без чего в принципе можно было бы обойтись, но ей не хотелось себе в этом отказывать (отдых за границей, день рождения с большим количеством гостей и т.п.). «Понизь свои потребности, и ты будешь жить при коммунизме», - говорил ей муж. «А я не собираюсь понижать свои потребности, я выросла и жила в нищете, и теперь я буду свои потребности увеличивать», - возражала К.

В 1999 г у мужа было обнаружено онкологическое заболевание кишечника. Он перенес несколько операций, химиотерапию - дорогостоящее лечение, оплата которого легла на плечи жены. К. делала все для того, чтобы «вытащить» мужа, выматывалась в поездках между больницами и на работе. Единственное, чего боялась – «материального краха семьи». Это заставляло ее крутиться до изнеможения, увеличивалось количество долгов. К. рассчитывала, что муж поправится, и они смогут наладить отношения и быт.

Муж поправился. Но зарабатывать не смог. В феврале 2000 г мужа уволили с работы и К. была вынуждена зарабатывать на всю семью одна. "Ты один и на тебя все свалилось" - так характеризовала пациентка свое состояние. Она поняла, что муж уже не будет оказывать ей ни моральной ни материальной поддержки. С февраля 2000 г постепенно медленно стала увеличиваться опухоль в молочной железе. Параллельно усиливалось отторжение в отношениях с мужем: «Все не так, обратной дороги нет, пришло осознание - душевной близости не может быть, возник полный отказ от телесной близости с мужем». В ноябре 2000 г, когда муж лежал в больнице, почувствовала, как резко перед менструацией примерно за неделю значительно увеличилась опухоль. В этот период К. особенно остро переживала чувство потери связей и одиночества «одна, совсем одна». Это усугублялось охлаждением отношений с подругой, в которой К. уже значительно нуждалась. Пациентка считала эту женщину неотъемлемой частью своей личной жизни, но, очевидно, столь близкие и тесные отношения заставили подругу постепенно отдаляться от К. Охлаждение отношений сопровождалось необходимостью отдачи долгов. На фоне этих событий у пациентки возникла апатия и равнодушие по отношению к себе. Она говорила: «Чувствую - растет, мне было по фигу . Потрогаю - плотная, а я не смотрю на железу».

В этот период пациентка обратилась за помощью к психотерапевту, вытесняя прогрессирующее физическое заболевание. По настоянию психотерапевта, позже она обратилась к врачу по поводу опухоли.

Анализируя историю болезни, мы обратили внимание, что в жизни К. часто возникали стереотипные ситуации (уровень окружения): она оказывалась в материальном затруднении, для выхода из которого постоянно искала надежную поддержку - человека, который мог бы оказать ей помощь, благодаря своему личному участию в ее жизни, проникнувшись ее положением, и не требуя долга взамен. Она готова была в ответ платить своей самоотдачей, способностями помочь, личными чувствами, но не деньгами (уровень поведения, тесно связанный со способностями). Заложенное с детства представление (заблуждение) о нищенском существовании, в котором она может оказаться, породили страх перед бедностью, убеждение «я из низшего класса». Соответственно, в качестве условия для ощущения благополучия появилось подспудное чувство собственной нуждаемости в покровителе, способном защитить от трудностей и оказать безвозмездную поддержку.

В качестве компенсации заблуждения сформировалось неадекватное и непропорциональное поведение. Всей своей жизнью К. старалась разрушить свое подсознательное ощущение «второсортности», демонстрируя способность «жить на широкую ногу», напористо игнорируя трудности, провозглашая, что, она своей силой и энергией сможет преодолеть любые препятствия. Тем не менее, оказываясь в ситуациях расхождения своих запросов и возможностей, она не надеялась их сама отрегулировать, а искала поддержку извне, надеясь с помощью другого человека перепрыгнуть через проблемный этап, а уж потом расплатиться.

Таким человеком вначале был муж К., бравший на себя бремя ответственности за семью, которому К. платила любовью и рожала детей. Когда отношения с мужем перестали давать К. ощущение безопасности и надежности, она обрела подругу, выполняющую ту же функцию заботы и покровительства в ее жизни, в которых она нуждалась. Естественно, К. стала зависимой от этих отношений, и страшно боялась их разрушения. Соответственно, и болезнь приняла злокачественный характер в период угрозы полного разрыва отношений и потери столь значимых для нее людей.

Похоже, что такой способ реагирования оправдан, если человеком владеет заблуждение (делюзия), о том, что он бедный, нищий и нуждается в помощи. Т.к. если человек нищий, ему необходима поддержка, покровитель, но он ничего не может отдать взамен кроме себя самого. (Очевидно, что все значимые отношения нашей пациентки сопровождались колоссальной самоотдачей) – это отражает внутреннюю суть болезни.

При выборе препарата была взята одна рубрика реперториума Кента[2]: «Иллюзии; бедный он, нужда, голод; нищий он», как отражающая внутреннюю суть болезни. В этой рубрике - 8 лекарств: 2Sep., Bell., Calc-f., Hep.,Nux-v., Stram.,Valer.,Mez. Из них, как известно, Калькарея флюорика является хорошим препаратом при раке, полностью подобным внутренней сути заболевания [5].

Был назначен этот препарат в 200С потенции. Пациентка прошла 2 курса химио - и курс лучевой терапии, работала с психотерапевтом. Затем К. получила Calcarea fluorica 1000С. По своему решению пациентка не стала продолжать лечение в онкодиспансере. Продолжала психотерапевтическую работу. На какое-то время она исчезла из поля зрения врачей. В марте 2002г К. объявилась вновь, сообщив, что вроде бы не обнаруживает опухоли. Обследование оттягивала. В мае 2002 г она решилась пройти повторное онкологическое обследование: признаков опухоли не обнаружено.

Таким образом, анализ клинических случаев показывает, как наличие определенного алгоритма, один из которых предложен в настоящей работе, помогает понять условия и внутреннюю суть болезни, что позволяет сделать эффективное подобное назначение.

Литература:

1. Ганеман С. Органон врачебного искусства, VI изд-е,. пер. с англ. А.В. Высочанского, О.А.Высочанской. М.: Симилия, 1998 –384с.
2. Кент Дж.Т. Реперторий гомеопатических лекарств. Новосибирск «Трина», 1995 –640с.
3. Высочанский А.В. Психологические типы в гомеопатии. Дифференциальный диагноз с позиций функциональной психологии. – М. «Ирма», 1995 – 223с.
4. Шанкаран Р. Дух гомеопатии / Пер. с англ. – М.:Ирма, 1997 – 384 с.
5. Шанкаран Р. Субстанция гомеопатии/ Пер. с англ.- М.: Симилия, 1999. – 352с.
6. Дилтс Р. Изменение убеждений с помощью НЛП / Пер. с англ. – М.: Класс, 1999 - 192с.
7. Дак-Дермотт Я., О Коннор Дж. НЛП и здоровье. - Воронеж, 1996