Безысходность – этим словом можно описать то, что происходило со мной к моменту, когда я нашла гомеопатию. Моей дочери было 8 лет, а болела она по нарастающей в течении пяти лет после нашего переезда в Сибирь с Украины. Риниты, отиты, ларингиты, трахеиты, бронхиты, операция по удалению аденоидов, лимфаденит с узлами в куриное яйцо на худенькой детской шейке… Сейчас страшно вспоминать. В конце концов, мне сказали, что мой ребенок будет пожизненно на иммуностимуляторах. Как преподаватель мединститута  я имела возможность консультироваться у лучших педиатров, но результата не было. Я столкнулась с ограничениями классической медицины.
Потребность понять модель болезни и принципы терапии аллопатии (классическая медицина) была связана с моей работой (доцент кафедры философии и психологии ОмГМА). Но также она была выстрадана, потому что речь шла о жизни моей дочери. И, когда я нашла своего врача-гомеопата, то за полтора года постепенно и мягко мы вышли. Я убедилась в эффективности гомеопатического метода, проверила его на себе, муже, родителях, друзьях, проучилась на курсах гомеопатов, читала специальную литературу. И включила эти знания в свои лекции, чтобы будущие врачи знакомились с логикой и принципами гомеопатического подхода.
И еще у меня появился совершенно «шкурный» интерес – найти среди студентов тех, кто сможет объединить глубокие знания классической медицины с холистической моделью гомеопатии. Так в 1990 году состоялось мое знакомство с Анной Николаевной (тогда Аней) Повстяной. Острый ум, ответственность, серьезность, внимательность, огромное желание учиться, позитивная энергия, - все эти качества отличали ее, отличницу из врачебной династии, уже тогда.
Сегодня Анна Николаевна - состоявшийся врач, я и члены моей семьи обращаемся периодически к ней за помощью. За 25 лет мы стали не только коллегами, но и подругами. Можно, наверное, пошутить, что мы вместе съели пуд сахара (гомеопатической крупки). Мы соавторы нескольких научных статей, и как практики иногда совместно ведем клиентов, чье состояние требует сочетания психологической  и физиологической коррекции; и в этих случаях эффект терапии оказывается и быстрым, и глубоким.
 Я хотела бы добавить, что гомеопатия – это серьезный терапевтический инструмент, основанный на принципах индивидуального и целостного понимания  клинического случая. И далеко не каждый врач способен соответствовать этим требованиям. Также не стоит думать, что гомеопатия – это панацея от всех болезней. Лечение у гомеопата предполагает поиск препарата, тщательное соблюдение правил его приема, осознанное и ответственное  отношение к своему здоровью.

Я не только благодарна Анне Николаевне, ценю ее помощь, доверяю ее профессионализму, восхищаюсь ее творческим ростом. Я думаю, что именно  таким  должен быть настоящий врач, сочетающий глубокие знания организма с вниманием к душе пациента.